Можно быть хитрее другого, но нельзя быть хитрее всех.

Любовь к справедливости рождена живейшим беспокойством, как бы кто не отнял у нас нашего достояния; оно-то и побуждает людей так заботливо оберегать интересы ближнего, так уважать их и так усердно избегать несправедливых поступков. Этот страх принуждает их довольствоваться благами, дарованными им по праву рождения или прихоти судьбы, а не будь его, они беспрестанно совершали бы набеги на чужие владения.

Чаще всего сострадание — это способность увидеть в чужих несчастьях свои собственные, это — предчувствие бедствий, которые могут постигнуть и нас. Мы помогаем людям, чтобы они в свою очередь помогли нам; таким образом, наши услуги сводятся просто к благодеяниям, которые мы загодя оказываем самим себе.

Ревность всегда рождается вместе с любовью, но не всегда вместе с ней умирает.

Все жалуются на свою память, но никто не жалуется на свой разум.

Зависть ещё непримеримее, чем ненависть.

Прежде чем сильно чего-то пожелать, следует осведомиться, очень ли счастлив нынешний обладатель желаемого.

Похвалы за доброту достоин лишь тот человек, у которого хватает твердости характера на то, чтобы иной раз быть злым; в противном случае доброта чаще всего говорит лишь о бездеятельности или о недостатке воли.

Роскошь и чрезмерная изысканность предрекают верную гибель государству, ибо свидетельствуют о том, что все частные лица пекутся лишь о собственном благе, нисколько не заботясь о благе общественном.

У гордости тысяча обличий, но самое искусное и самое обманчивое из них — смирение.

Нет более несносных глупцов, чем те, которые не совсем лишены ума.

Великодушие довольно точно определено своим названием; кроме того, можно сказать, что оно — здравый смысл гордости и самый достойный путь к доброй славе.

Никогда не бывает труднее говорить хорошо, как тогда, когда молчать стыдно.

Мелочные умы имеют дар говорить много и не сказать ничего.

Мы всего боимся, как и положено смертным, и всего хотим, как будто награждены бессмертием.

Перестав любить, мы радуемся, когда нам изменяют, тем самым освобождая нас от необходимости хранить верность.

Предательства совершаются чаще всего не по обдуманному намерению, а по слабости характёра.

В наказание за первородный грех бог дозволил человеку сотворить кумир из себялюбия, чтобы оно терзало его на всех жизненных путях.

Заблуждение скупых состоит в том, что они считают золото и серебро благами, тогда как это только средства для приобретения благ.

Влюбленная женщина скорее всего простит большую нескромность, нежели маленькую неверность.

Для простого солдата доблесть — это опасное ремесло, за которое он берётся, чтобы снискать себе пропитание.

Высшая доблесть состоит в том, чтобы совершать в одиночестве то, на что люди отваживаются лишь в присутствии многих свидетелей.

Высшая доблесть и непреодолимая трусость - это крайности, которые встречаются очень редко. Между ними на обширном пространстве располагаются всевозможные оттенки храбрости, такие же разнообразные, как человеческие лица и характеры.<…> страх смерти в какой-то мере ограничивает доблесть.

Какая это скучная болезнь — оберегать своё здоровье чересчур строгим режимом.

Не следует обижаться на людей, утаивших от нас правду: мы и сами постоянно утаиваем её от себя.

Тот, кто излечивается от любви первым, всегда излечивается полнее.

Невелика беда услужить неблагодарному, но большое несчастье — принять услугу от подлеца.

Я хочу есть и спать.

Юношам часто кажется, что они естественны, тогда как на самом деле они просто невоспитанны и грубы.

Чтобы оправдаться в собственных глазах, мы нередко убеждаем себя, что не в силах достичь цели. На самом же деле мы не бессильны, а безвольны.