Чему только не поверят люди, когда им этого очень хочется.

Чем более здравым природным умом обладает человек, тем менее склонен он действовать без оглядки.

Человек твердый приписывает все воле; человек восторженный — воображению; человек чувствительный — любви.

Человек легко переходит от одного мнения к другому, когда этого требует его выгода.

Только политическая полукультура породила революции и их идеи, которые она поддерживает и развивает. Политическая прямота и полное политическое развитие везде — против революционных идей.

Стремление нравиться ставит в зависимость от мнения; стремление быть любимым от него освобождает.

Ревновать можно только того, кем обладаешь.

Разочарование, ухмыляясь, идет позади энтузиазма.

Ничто не напоминает так прошлого, как музыка; она не только напоминает его, но вызывает его, и, подобно теням тех, кто дорог нам, оно появляется, окутанное таинственной и меланхолической дымкой.

Нередко метафизика строит для души убежище в туманах.

Непреодолимое желание быть счастливым включает в себя все прочие желания.

Нельзя быть уверенным ни в своем поведении, ни в своем благополучии, когда мы ставим это в зависимость от людского мнения.

Не важность вещей делает их дорогими для нас, а их необходимость.

Людьми невежественными и развращенными невозможно управлять по справедливости, прибегая к доводам разума: они восстают не столько против зла, которое им делают, сколько против добра, которое им хотят сделать.

Любовь — это эгоизм вдвоем.

Легкие чувства часто длятся очень долго, ничто не сокрушает их, ибо ничто не напрягает их; они следуют обстоятельствам, исчезают вместе с ними, тогда как глубокие привязанности совершенно разрываются, оставляя вместо себя мучительные раны.

Когда бедствие в стране становится повсеместным, эгоизм бывает всеобщим.

Как только исчезает мечта, то это значит, что ее место занимает реальность.

Жизнь часто кажется чем-то вроде долгого кораблекрушения, обломки которого — дружба, слава, любовь: ими усеяны берега нашего существования.

Достоинство рода человеческого важнее, чем его счастье, и еще важнее, чем его прирост: увеличивать число рождений, не улучшая участи, — только готовить более пышное пиршество для смерти.

Годы, проведенные на чужбине, можно уподобить ветвям, отсеченным от ствола.

Главная сущность любви — доверие.

Высшие должности походят на крутые скалы: одни только орлы да пресмыкающиеся взбираются на них.

Высокомерие взбирается на такую высоту и имеет такое непрочное основание, что весьма легко его ниспровергнуть.

Всего труднее обладать теми добродетелями, которые в глазах людей не отличаются от пороков.

Внешность женщины, каковы бы ни были сила и широта ее ума, какова бы ни была важность предметов, которыми она занимается, всегда будет или помощником или препятствием в истории ее жизни.

Вид моря производит всегда глубокое впечатление; оно — воплощение того бесконечного, которое непрестанно привлекает мысль и в котором она непрестанно теряется.

Веселость у французов происходит от их духа общительности, у итальянцев — от воображения, у англичан — от оригинальности характера; веселость же немцев — философическая: они шутят скорее с вещами и с книгами, чем с себе подобными.

Безнравственность сердца есть доказательство ограниченности ума.

Атеизм одухотворяет материю и материализует дух.